Потом я просмотрел список последних исходящих звонков. Утром в субботу, в семь сорок восемь, он звонил Лори Баник, потом, в шестнадцать ноль две, отправил ей текстовое сообщение. И больше ничего.
Я уже хотел было закрыть и выключить мобильник, когда он зазвонил, испугав нас обоих.
Я посмотрел на определитель номера: звонила Лори Баник. Я взглянул на Кейт — она совсем расстроилась.
Я подумал, не ответить ли на звонок, но не был готов к этому сейчас, стоя всего в пяти футах от мертвого тела, а потому выключил телефон и положил его обратно на каталку.
Я посмотрел на часы. Еще немного, и сюда прибудут полиция штата и агенты ФБР из Олбани. Плюс еще два парня из оперативной группы — они уже, наверное, приземлились в аэропорту Саранак-Лейк. Интересно, кого Уолш послал, чтобы нас подменить? Видимо, тех, кто четко выполняет приказы.
— Давай осмотрим одежду, пока легавые не приперлись, — сказал я Кейт.
Она пошла к раковине и смыла из-под носа остатки «Викса», а я, воспользовавшись этой возможностью, сунул в карман карту местности. Кража вещдоков с места происшествия — уголовное преступление, но наверняка эта карта мне понадобится, а кроме того, мой проступок вполне оправдывается враньем Уолша и тем фактом, что именно я, а не Харри мог сейчас лежать на этом столе.
Кейт уже подошла ко второй каталке и начала обнюхивать рубашку Харри.
— Нет, я совсем не уверена… может, конечно, это и табачный дым…
Я же не чувствовал ничего, кроме ментолового запаха «Викса» у себя под носом поэтому сказал:
— А кто из наших знакомых курит?
Она кивнула.
Мы просмотрели всю одежду, вещь за вещью, отметили наличие прозрачной липкой ленты, которой доктор Глизон прикрепила к ткани четыре волоска животного происхождения. Мы не делали ничего такого, что нам не полагалось бы делать, однако, с другой стороны, не должны были здесь находиться; нам следовало быть в штаб-квартире полиции штата в Рэй-Брук. И еще: мы ничего не записывали, а тот, кто производит осмотр вещдоков, обязан все заносить на бумагу. Кроме того, скоро сюда прибудут следователи из ФБР и полиции штата, которым может не понравиться, что мы тут уже ошивались до их приезда. Другими словами, мы попали в своего рода «мертвую зону», в которой я, правда, и так нахожусь большую часть своего служебного времени. И что еще более важно, мы очень вовремя сюда поспели, но теперь пришла пора уносить ноги.
— Поехали, — бросил я Кейт.
— Ты только взгляни на это! — сказала она в ответ.
Я подошел ближе. Она держала в руках камуфляжные штаны Харри, вывернув наружу их правый карман.
— Видишь?
Я осмотрел белую ткань кармана и заметил синие отметки, сделанные, похоже, шариковой ручкой.
— Это могут быть буквы, — предположила Кейт.
И в самом деле, могут быть. Как будто Харри что-то писал на белой ткани, засунув руку в карман. Или, если он столь же неряшлив, как и я, просто сунул туда ручку без колпачка.
Кейт разложила штаны на каталке, и мы склонились над ними, пытаясь расшифровать синие значки. Это и впрямь оказалась паста шариковой ручки, и знаки явно были не случайными.
— Ну давай, ты первая.
— О'кей… тут три группы знаков… первая — самая читаемая, кажется, М-Э-П… вторая группа — это Я, потом Д, звездочка, нет, это Е… и последняя группа как будто С-Н-Ч. — Она взглянула на меня. — Ты знаешь, что такое СНЧ?
Я смотрел на значки.
— Нет, это не МЭП; может быть, МЭД?.. Он же вслепую писал, сунув руку в карман, верно?
— Похоже…
— Потом ЯДЕ, а за ним еще знак, он почти не виден, поскольку тут шов… значит, наверное, ЯДЕР.
Мы посмотрели друг на друга, и Кейт сказала:
— Ядер? Значит, ядерный?
— Надеюсь, что нет. А вот последняя группа читается четко. СНЧ.
— Ага… что он пытался нам сообщить? Про Мэдокса? Про что-то ядерное? И что такое СНЧ? Что это? Может, он хотел написать СПАСИТЕ?
— Нет. Тут все четко написано: СНЧ.
Я снова глянул на часы, потом на дверь.
— Пора отсюда сматываться. — Я засунул карман обратно в штаны. — Пусть они сами с этим разбираются.
Мы стянули резиновые перчатки и бросили их в мусорный бачок с крышкой. Потом я еще раз подошел к телу Харри и посмотрел на него. Кейт тоже подошла и взяла меня за руку. Вскоре я снова увижу Харри, на похоронах, одетым в прежнюю форму.
— Спасибо за наводку, старина. Мы все поняли. — Я натянул на Харри синюю простыню и направился к двери.
Мы покинули операционную и быстро прошли по коридору к посту дежурной медсестры. Я спросил у стоявших там полицейских:
— Пистолет и документы покойного у вас?
— Да, сэр.
— Я хочу забрать его полицейский жетон — передать семье.
Старший заколебался:
— Боюсь, я не могу вам его отдать. Вы же знаете… это же…
— Его никто нигде пока что не регистрировал. И никто не узнает.
Второй полицейский сказал своему напарнику:
— По-моему, это правильно.
Старший открыл пакет для вещдоков, лежавший на стойке, достал жетон и подтолкнул его ко мне.
— Спасибо. — Я положил жетон в карман.
Второй полицейский спросил:
— Думаете, это убийство?
— А вы сами как думаете?
— Ну, — ответил он, — я видел тело на тропе до того, как его забрали в машину «скорой помощи», и считаю, что единственный способ застрелить этого парня — вашего друга — в спину в таком густом лесу — это если стрелок стоит прямо за его спиной. Понимаете?
— Ага.
— Значит, никакой это не несчастный случай. Ну разве что все произошло ночью и стрелок думал, что увидел на тропе оленя… Вашему другу следовало бы надеть что-то светоотражающее или оранжевое. Понимаете?